Неточные совпадения
По временам он выбегал в
зал,
кидал письмоводителю кипу исписанных листков, произносил: «Не потерплю!» — и вновь скрывался в кабинете.
Десять лет стоял он, сложа руки, где-нибудь у колонны, у дерева на бульваре, в
залах и театрах, в клубе и — воплощенным veto, [запретом (лат.).] живой протестацией смотрел на вихрь лиц, бессмысленно вертевшихся около него, капризничал, делался странным, отчуждался от общества, не мог его
покинуть, потом сказал свое слово, спокойно спрятав, как прятал в своих чертах, страсть под ледяной корой.
Через несколько минут Калинович увидел, что она ходила по
зале под руку с одутловатым, толстым гусарским офицером, что-то много ему говорила, по временам улыбалась и
кидала лукавые взгляды. На все это тот отвечал ей самодовольной улыбкой.
Они не пошли в комнату, где собирались товарищи, а сели в общей
зале в углу. Было много публики, но пьяных не замечалось, хотя речи звучали громко и ясно, слышалось необычное возбуждение. Климков по привычке начал вслушиваться в разговоры, а мысль о Саше, не
покидая его, тихо развивалась в голове, ошеломлённой впечатлениями дня, но освежаемой приливами едкой ненависти к шпиону и страха перед ним.
Один раз он
покинул зоологическое прибежище, чтобы в громадном
зале Цекубу на Пречистенке сделать доклад о своем луче и о действии его на яйцеклетку.
Но веселое настроение уже не
покидало публику… Нет-нет да и вспыхивал в
зале веселый смешок при воспоминании об инциденте с королем-предшественником…
Maman вся вспыхнула и
кинула на меня молниеносный взгляд, но, вероятно, встретив мой взгляд, потерянный, перепуганный и умоляющий, сейчас же успокоилась. А беспощадный Пенькновский продолжал и благополучно окончил свой рассказ о том, как я, войдя впереди всех товарищей в большую
залу, «как сумасшедший бросился целовать руки у всех женщин».
Впрочем, изгнав нас из
залы, где мы были лишены кадетского звания, начальство еще не сразу
покинуло нас на произвол судьбы. До этого еще должен был пройти один небольшой интервальный акт, в продолжение которого мы чувствовали над собою руку пекшегося о нас правительства.
Из вагонов вышло десятка полтора пассажиров, видимо местных, судя по тому, что ни один из них не заботился о багаже, весь имея его в руках, в форме узлов, чемоданов, корзин, и вскоре все они
покинули гостеприимную кровлю вокзала, не полюбопытствовав даже взглянуть на буфетные
залы.
— Ничего… мне жарко, —
кинула она ему и быстро вышла в соседнюю с церковью
залу.
Вскоре они
покинули буфетную
залу и вернулись в танцевальную.